
⠀
Жертва чувствует потребность в зависимости. А любимый не хочет дать то, что нужно для счастья (перекладывание ответственности на других за свою жизнь), чтобы ее потребности удовлетворялись и даже предвосхищались.
Муж-Преследователь (пришел с работы, ждет что все будет так, как он хочет тихо мирно и сытно): Дети, сколько можно орать?! Если не замолчите, мультиков на неделю лишу!
Жена-Спасатель: Папа не это имел ввиду. Играйте чуть тише.
Жена-Преследователь (одновременно мужу): Хватит срываться на нас с детьми.
Муж-Жертва: Я пришел с работы, устал. Пашу за всех. А вы мне не можете минимально тишину обеспечить!
Жена-Жертва: Я тоже пашу, но дома. Где моя тишина?! Ты 5 минут не смог с детьми спокойно пообщаться, а я это делаю 24 часа в сутки.
(Начинается борьба за роль Жертвы, супруги доказывают кому хуже).
Дети-Спасатели (включаются в семейную игру): Не ругайтесь, мы будем тихо играть.
⠀
Таким образом взрослые люди попадают в круг отношений, который был не проработан еще очень давно между ними и их собственными родителями на стадии противозависимости «я-сам» в 2-3 года. Когда им хотелось отделиться от родителей, но не чувствовать себя одиноким. А родителям не удалось транслировать 2 этих ощущения вместе. И поэтому теперь им, маленьким, хочется добиться справедливости для себя. И происходит это инфантильным образом, когда используется чувство вины. Получить справедливость для себя они пытаются в роли Жертвы. Но поскольку в этой роли находиться долго слишком мучительно, они меняются ролями с другими членами семьи, становясь то Спасателем, то Преследователем.
⠀
Есть и другая потребность у Жертвы помимо восстановления справедливости — ощутить контроль над жизнью, свою ценность и значимость (чего опять же не удалось достичь тогда, в раннем детстве). Поэтому Жертва всегда имеет власть.
⠀
Фото: Pinterest